Нусрат Фатех Али Кхан, пакистанский музыкант, первоначально был певцом кавалли, религиозной музыки суфиев (мистическое ответвление ислама).
Традиционно, Каввали вели семейный бизнес. Семья Нусрата (родом из Афганистана) в течение 600 лет непрерывно поддерживала традицию каввали. Среди других почетных званий дарованных ему, Нусрата называли Шашеншах-э-Каввали, то есть императором Каввали.
Все 90-е годы вплоть до своей смерти в 1997-м пакистанский певец Нусрат Фатех Али Хан оставался, пожалуй, самым известным представителем музыкального искусства третьего мира, который добился признания в сфере западного шоу-бизнеса. Певец воспринимался как самое ценное и значительное, что есть в сфере так называемой world music – «музыки мира».
Во многих отношениях Нусрат Фатех Али Хан выполнял ту же функцию, которая в 60-х годах выпала на долю Рави Шанкара.
С одной стороны, на Западе все уверены, что Нусрат Фатех Али Хан – истинный мастер традиционного искусства, так сказать, голос духовного Востока в чистом виде, в самом Пакистане статус музыканта можно сравнить разве только что с Гималаями… но одновременно он с готовностью сотрудничал с такими персонажами как Питер Гэйбриэл, Эдди Уэддер (лидер американской группы Pearl Jam) и скрипач-эксцентрик Найджел Кеннеди. Ремикс песни Нусрата изготовили Massive Attack, он выпустил несколько гнусных синтезаторных эмбиент-альбомов, его голос звучал в саундтреках нескольких западных фильмов, им восхищались Бьёрк, Майкл Стайп (певец R.E.M.), Джефф Бакли, Стинг, Лучиано Паваротти и даже Мадонна. Нусрат Фатех Али Хан — мистик, суфий, величайший мастер древнейшего искусства каввали (qawwali), искусство пения суфийских гимнов передавалось в его семье из поколения в поколение 600 лет.
Количество записанных им альбомов перевалило за сто.
Нусрат Фатех Али Хан, нечеловечески популярный и в Индии и Пакистане, сделал много шагов для примирения индийского и пакистанского народов.Дуэт с Эдди Уэддером принёс ему симпатии потребителей американского альтернативного рока, Нусрат Фатех Али Хан совершал турне по рок-клубам, акустика которых, кстати, совершенно не приспособлена для такого рода музыки. Транс-, эмбиент- и драм-н-бэйсс-ремиксы принесли ему известность в кругах техно-продюсеров.
В 1993-ем он был приглашённым профессором вашингтонского университета.
У меня не хватает слов… могу только присоединиться к герою Венедикта Ерофеева, высказавшегося примерно в таком духе: «Меня изумляет та ловкость, с которой Вы пересекаете государственные границы».
Смысл каввали-концерта состоит в том, чтобы, грубо говоря, сократить расстояние между присутствующими и Аллахом. К музыкантам это тоже, разумеется, относится. То есть каввали-концерт в идеале должен завершаться просветлением присутствующих, преображением их внутреннего мира, а также исцелением их болезней – особенно трудноизлечимых психических недомоганий.
Музыкальная традиция каввали тесно связана с историей суфизма. Уже в IX веке мистик аль-Фараби писал об эффекте, производимом музыкой.
В ХII веке Аль-Газали в своём трактате о суфизме написал о том, как надо правильно вслушиваться в музыку, что это должна быть за музыка и как впадать в транс.
Я позволю себе употребить пару слов и немножко их прокомментировать, отдавая себе отчёт в сугубой приблизительности и тотальной неудовлетворительности этого предприятия, ведь суфизм – это, вообще говоря, не та тема, которую можно затрагивать походя.
Одной из центральных концепций является ma’rifat – по-гречески это называлось бы gnosis. В виду имеется внутреннее знание, которого не получишь обычными средствами. Исламская мистическая традиция описывает несколько путей обретения ma’rifat. Скажем, одна из технологий – и именно она используется в музыкальной традиции каввали – это дать человеку почувствовать внутреннюю истину, заключённую в словах. Особым образом произнесённые слова, положенные на музыку, повторяются до тех пор, пока они не начинают утрачивать смысл или приобретать другой смысл. Слова распадаются на составные элементы, которые ходят по кругу и слепляются в новые слова с новым значением. И вот в процессе этих трансформаций человек начинает понимать вещи, которые находятся по ту сторону того, что вообще можно выразить словами. Музыка каввали балансирует на грани между осмысленным поэтическим текстом и лишёнными буквального смысла восклицаниями, то есть поэтический текст, сохраняя свою звучность, ритм, напор и форму, постоянно превращается то в поток звуков, то опять обретает смысл.
Понятно, что в такой музыке контакт с публикой очень важен, мастер каввали не просто поёт, он манипулирует сознанием слушателей.
Те, кто регулярно слушают каввали, описывают свой опыт как путешествие, продвижение. Для характеристики этого состояния используется слово hal, которое буквально переводится как «состояние ума», но на самом деле обозначает состояние транса, вызванное музыкой.
Человек находящийся в трансе может просто ритмично раскачивать головой, танцевать как во сне или даже биться в судорогах. Мастер каввали должен уметь подчинить своему воздействию и аудиторию, не понимающую языка, на котором он поёт. Для каввали характерно использование в одном концерте множества языков: фарси, пенджаби, хинди, урду и пурбу.
Каввали – вовсе не мрачная музыка, она чужда строгости и аскетизма.
Удовольствие (ladhdha), божественная любовь и красота – три эти слова, описывающие состояние транса, встречаются в суфийсках трактатах на протяжении веков.
Собственно, практически все тексты, которые поют мастера каввали – это стихи о любви. Конечно, это религиозная поэзия, но это именно страстная и одухотворённая поэзия, песни каввали – песни радости и ликования.
Высшее состояние экстаза называется словом fana — это аналог буддистской Нирваны. В этом состоянии сознание окончательно растворяется и достигается слияние с вечностью. Даже в наше время зафиксированы случаи смерти во время исполнения каввали, о том, кто умер таким образом, говорят, что он достиг последней ступени. Его душа освобождается и уходит, оставляя пустую оболочку тела. Такой смерти завидуют.
Нусрат Фатех Али Хан родился в 1948 году в пакистанском городе Лайалпуре, ныне — Файзалабад. За год до его рождения его семья переехала из Индии.
Его отец и дядя были очень известными исполнителями каввали.
Отец Нусрата полагал, что из его сына должен получиться неплохой врач, и хотя Нусрат любил петь, в семье считалось, что у него нет вокальных данных.
В 1964-ом, то есть когда мальчику исполнилось 16 лет, его отец умер. Через год Нусрату приснился сон: отец говорит ему – ты должен стать певцом и продолжателем моего дела. Нусрат ответил: но я не умею петь. Отец дотронулся до его горла и возразил: нет, ты умеешь петь.
За обучение Нусрата взялся его дядя, в группе которого молодой человек и пел, сидя в хоре. Когда в 1971-ом дядя Нусрата умер, руководство ансамблем, состоящим из ближайших родственников, попало в руки 23-летнего певца: он уже был очень известен.
В 70-х и 80-х Нусрат Фатех Али Хан и его Party – то есть ансамбль – записали массу песен для пакистанского кино, которое переживало настоящий бум.
Суфийская музыка каввали уже с 50-х годов не воспринималась как исключительно религиозная. Её исполняли не только на могилах святых и во время собрания суфийских сект, но и по вполне светским поводам, таким как свадьба, похороны, разного рода семейные праздники.
На Западе Нусрат Фатех Али Хан и его Party якобы известны с середины 70-х, во что верится, честно говоря, с трудом.
Западная карьера Нусрата Фатеха Али Хана, который у себя на родине – давным-давно музыкант номер один, король королей (шахиншах) и сияющее солнце, осыпанное славой и почестями, началась в 1985-ом году, когда Питер Гэйбриел (Peter Gabriel) пригласил его принять участие в фестивале WOMAD.
К этому моменту у Нусрата было записано уже полсотни кассетных альбомов.
Косяком пошли западные компакт-диски. Кстати, сегодня мы слушаем записи французской фирмы Ocora с парижского концерта 1985-го года. Это три компакт-диска.
Во время концерта все музыканты сидят. В стародавние времена они сидели на белом шёлковом платке просто на полу, а сейчас, как правило, — на высокой сцене.
Нусрат Фатех Али Хан возвышается слева, его массивное тело неподвижно, но руки энергично жестикулируют, отмечая каждый удар барабана, каждый изгиб мелодии. В некоторые моменты лицо певца искажено судорогой, как будто ему очень больно. Безусловно, это очень интенсивное переживание.
Нусрата Фатеха Али Хана сопровождали девять певцов – все его двоюродные братья или племянники, двое из них играли на гармониуме. Гармониум – это дальний родственник аккордеона, его использовали португальские иезуиты-миссионеры. В традиции каввали он используется века с XVII. И последний инструмент – это барабан. Он находится сзади главного певца, чтобы тот спиной чувствовал ритм. Кроме того, все девять певцов хора хлопают в ладоши.
Концерт обычно длится часа три. А каждая песня – минут двадцать.
Устроены все песни довольно однообразно: в самом начале медленное вступление, оно называется alap, потом музыка постепенно расходится. В ней есть моменты когда певец — руководитель ансамбля – солирует. Публика замирает. Виртуозная импровизация солиста сменяется довольно протяженными пассажами очень интенсивной ритмической музыки. В этом случае игра строится на противопоставлении певца и хора, здесь можно обнаружить хорошо известную форму вопросов и ответов.
Впрочем, не только хор противостоит главному певцу, есть и певец, который является как бы вторым солистом, иногда отвечает только он. Вся музыка каввали построена как разговор двух солистов, которых поддерживает хор. Поэтому у многих каввали-ансамблей два руководителя.
Всем привет! Огромное спасибо за работу сайта всем участникам проекта! С наилучшими пожеланиями!